Не терплю глупость, оскорбления, а ещё - дерзость смертных. Тех, кто возомнил себя Богами, попытавшись встать с ними в один ряд. Тем, кто поверил, что течёт в них кровь титанов и гигантов, древних властителей жарких миров, создателей всего.
Удел смертных - корм у подножья тронов великих, их великое счастье - одобрение тех.
Как могут люди равнять себя с Богами? Как могут верить, что рождены особенными? Даже если в том их убеждает кто-то из нас.
Эта политика единения ущербна. Мы - пастухи, они - стадо, что само создаёт для себя королей. Копошатся в своём смертном бытие и верят в великую память, что оставят на этой земле. Их не станет уже через пару десятков лет, каждого из тех, чей разум воспалён собственной гордыней. Верят, что вершат судьбы и творят великие дела, но на деле - не более, чем прах, что будет развеян по грязным и пыльным улицам.
Никого не останется, кроме нас.
И меня коробит вера моей сестры в этих смертных. Даже выглядит эта забота...отвратительно. Я понимаю, почему их приятно порой видеть в собственной постели, каждый из нас развлекается с ними, тёплыми, слабыми и наивными. Могу понять, как забавны они бывают, в своём бесконечном мельтешении, тех задачах, что решают, не жалея собственных жизней. Созданы не на потеху нам, но вполне справляются и с этой своей ролью. Я, можно сказать, тоже испытываю определённые тёплые чувства к ним, когда они не мешаются. Но никогда не потреплю даже попытки сравняться с нами.
К тому же, не способен принять даже намёка на то, что смертный может быть лучше нас. Меня. Речь идёт обо мне, что любое сравнение со смертным считает оскорблением. Моя возлюбленная сестра - единственная, кому я прощаю право быть впереди меня. Но для остальных у меня нет ни единой капли жалости. Вся кровь моя вскипает древней яростью, когда я ощущаю рядом с собой соперника. И разум не будет спокоен, пока враг мой не ляжет в могилу. Для смертных существуют прощение и другой мир, где боль оставляет. Для таких же, как я, лишь только "здесь и сейчас".
Александр Македонский мёртв и виновна в этом лишь сама Ника. Я многое позволял ей, несмотря все обвинения в тирании и злобе, но оскорбления не стерплю. Мне нравится, когда смертные - наши игрушки. Одноразовые вещички, что рассыпаются, словно песчаные фигурки под железной поступью воинствующих солдат.
С ними удобно забавляться. Превращаясь в смертного мужчину, я множество ночей проводил в постели женщин, безродных и цариц, с жёнами королей и сёстрами настоящих воинов. Мне не нравится просто быть, как все прочие мужчины. Мне нужно побеждать и забирать то, что не принадлежит мне ни по закону, ни по праву.
Вкус женской плоти слаще, когда наполнен любовью к другому. Их крики громче, когда наполнены отвращением к себе самой, поддавшейся слабости и покорившейся чужой силе. И даже боль, когда их, совершенно не согласных, берёшь силой, не более, чем услада для злобного сердца. Я всегда получаю то, что мне нужно. Совершенно не важно, какой именно ценой.
Никто не запомнит парочку солдат, что сменяли своё дежурство между ног в военном походе. Но каждая запомнит в своей постели Бога. И это - самое забавное из того, во что не могут поверить люди. Особенно, когда пытаются сравняться с нами.
Великий - прозвище, что никогда бы не было дано Богами. Мы называем этим словом Зевса, но его забрал себе обычный смертный. Я не слишком внимательно следил за этим полководцем, не замечая ничего особенного. И даже когда моя строптивая сестра обратила на него своё пристальное внимание, не слишком был озабочен. Королей много. Воителей ещё больше. Много даже тех, кто будет вписан в летопись истории, навсегда запоминаясь тем, кем не был никогда на самом деле.
История - наука обмана. А те, кто пишут её - величайшие лгуны.
Но людям нужны все эти истории о тех, кто был когда-то до них. Для того, чтобы не учиться на ошибках и навсегда заиметь право винить в них не себя. Ведь править ими всегда, пока они отдают прошедшему столько внимания, будет прошлое.
Меня не слишком интересуют дела смертных. Не слишком заботит то, сколько времени тратят на них подобные мне. И даже в то, чем занимается Ника, возлюбленная моя сестра, лезть я стараюсь не слишком-то. Какое мне дело, в конце концов, кого она решила облагодетельствовать, богиня победы. Ведь рядом, сколько бы сотен веков не прошло, будем только лишь мы. Её семья, которую она столь несправедливо и грубо отодвинула на задний план. Но кто, на самом деле, никогда не оставит её.
Тело Александра уже унесли, а песок успел впитать в себя кровь. И ничего на самом деле великого, как оказалось. Такой же, как и все остальные, кому не суждено было стать равным богам. Проклятый любовью бессмертного.
Он и впрямь был хорош, для обычного человека, глупо отрицать. Но всего лишь обычный кусок плоти, по венам которого бежит кровь. Всего лишь один из миллионов, кто сияет столь же ярко, как быстро гаснет. Множество смертных были облагодетельствованы любовью богов в своё время, пользовались ею беззастенчиво, начиная верить в собственную исключительность.
Но это всё блажь подобных нам. Людям нужно когда-нибудь понять, что приблизившись к солнцу, ты будешь сожжён.
Ника заботливо опекала своего полководца, словно несушка-мать. Будь у меня сердце, заточенное под понимание, вполне возможно, я умилился бы этим картинам, позволил бы сестре играть с этим смертным до конца. Я, может быть даже, нашёл бы себе занятие поинтереснее, чем наблюдение за военными походами, не представляющими для меня никакого интереса.
Но она сама совершила роковую ошибку, заявив в лицо мне, что Александр, чей разум не таит в себе ядов безумия, куда лучше, нежели я. Слишком часто стала делить с ним постель, забыв меня, слишком сильно увлеклась.
А потому, в том, что случилось, виновата исключительно лишь она сама. Моя сестра, решившая вдруг, что можно меня отбросить в сторону, как надоевшую игрушку. И любовь, что зрела в моём сердце с самого появления её на свет - единственная причина, почему всё ещё жива она сама. Не терплю подобного пренебрежения. Она должна была выплатить свою цену.
Знаю, что она совсем скоро явится, уже осведомлённая обо всем. Почти физически ощущаю её боль и ярость, задолго до того, как лично появляется на горизонте. И безусловно, уже в курсе о том, что случилось с её возлюбленным Александром из Македонии.
Ах, какой славный конец для великого воителя. Не к каждому лично спускаются титаны, чтобы расправиться с ним.
Но этот смертный и впрямь стал раздражать меня. Слишком сильно для того, чтобы и дальше продолжать терпеть его назойливое существование, которому столько внимания уделяла Ника. Слишком недостаточно внимания для меня самого.
Сестрице, во избежание худших последствий, пора сменить было приоритеты. Мне больше нравилось, когда время мы проводили в одной постели, слившиеся в единой страсти друг с другом. Я и тогда напоминал ей о том, что принадлежит она только мне, где бы мы оба не были. И о том, что ни на небе, ни на земле, ни в Тартаре, не найдёт она покоя, если решит вдруг предать меня.
Глупо думать, что клятвы теряют свои силы по прошествии времени.
- Любовь моя, ты слегка задержалась. Его душа уже ушла, а тело стало прахом. Я сам сделал всё, чтобы она не успела. Не осведомлённая о том, что случилось, слишком поздно она узнала обо всём, что произошло.
Моя отдельная благодарность Эриде, в которой вижу я наилучшего себе союзника. Только мы, объятые древней злобой, обидой и ревностью, можем действительно хорошо понять друг друга. И я так же предан тем, кто выступает на моей стороне.
- Но это и не страшно. Смертные постоянно умирают. Таков уж их удел. Пожимаю плечами, с широкой улыбкой разглядывая замершую напротив сестру. Я, скорее всего, могу понять её чувства, если попытаться в них вникнуть, проявить хотя бы каплю сочувствия. В конце концов, она была ихором, что тёк во мне, частью меня, моим сердцем. Я мог бы понять всё, что она испытывала, лишившись любимой своей игрушки, потому что причиной тому был я.
Но мне это было не нужно. Слишком много злости и раздражения вызывала она у меня в последнее время. Слишком много дерзости от той, кого я воспитывал буквально с самого рождения, держа возле себя и для себя. Выбирать не семью - всегда очевидно плохой выбор.
- Если хочешь извинений, моя королева, то их не будет. Я убил твоего смертного и о том не жалею. Наверное, тебе нужно было лучше заботиться об этом хрупком существе, раз уж посмела сравнить его со мной. В конце концов, она и впрямь, слишком опрометчиво бросалась словами. О том, к примеру, что этот воитель лучше, нежели я, хотя бы потому, что не так безумен и объят злостью.
Глупая причина, не имеющая под собой ровным счётом никаких оснований. Я всегда отличался здравым разумом и живостью мысли. С той лишь скидкой, что не терплю никакого соперничества со мной.
И я конечно, вновь злюсь, произнося всё это вслух. Как можно сравнить смертного человека с титаном? Как можно думать, что вся твоя любовь станет надёжной защитой для того от первородной ярости?
- Вини в его смерти себя, дорогая сестрица. Возможно, он бы успел достигнуть большего, если бы ты нас с ним не стравила. Не прекращаю ухмыляться, разглядываю замершую напротив красотку. Прекрасна как в гневе, так и в боли. Я помню её разной, от маленькой девочки, что тянула доверчиво ко мне свои руки, до взрослой женщины, чьи вещи так беззастенчиво рвал, в моменты страсти.
Но одно лишь оставалось неизменным, во все времена - я испытывал потребность в том, чтобы она любила меня и находилась рядом. Глупо было заявлять, что это никогда уже не будет так. Словно и впрямь хотела, чтобы я уничтожил того, кто стал помехой.
- И не говори, что действительно сильно переживаешь по этому поводу. Милая, для такой как ты, это слишком уж будет глупо. Даже не скрываю презрения, что сочится из голоса. Я всего лишь избавился от раздражителя, которого посмели сравнить со мной, это злит слишком сильно. Но я в принципе никогда не обладал ледяным сердцем.
А вот Ника сама виновата во всём, что случилось сегодня. Ни к чему было бросать мне вызов, я ни от одного не уклоняюсь. Ни к чему было думать, что её любовь, такая жалкая и смешная, буквально смертная, станет для него спасением.
Когда-нибудь, кто-нибудь, должен был научить этому мою всё ещё маленькую девочку, принимающую такие очевидно глупые решения. И как всегда, пусть и ценой её ненависти, это готов быть я.
[icon]http://i.pinimg.com/originals/90/ef/e3/90efe3fde5d8a32d39a114e8584a939a.jpg[/icon]
[sign][/sign]